– Никакого, – вздохнула Гаота. – Но если дело не в том, тогда в чем?

– В тайне, – коротко сказал Брайдем. – И в опасности.

– В тайне? – вытаращила глаза Дина. – Есть еще какая-то тайна?

– И в чем опасность? – надула губы Йора.

– Тайн полно, – поморщился Брайдем. – Одна тайна четырех пределов чего стоит. И об этом тоже было уже говорено. Дело в том, что разгадки разгадывать нужно, важно и полезно, но только надо еще хорошо подумать, стоит ли разгаданным хвалиться?

– А зачем же тогда их разгадывать, если и похвалиться нельзя? – удивилась Дина. – Зачем тогда вообще жить?

– Даже так? – оторопел Брайдем. – Ты живешь, чтобы похвалиться перед кем-нибудь чем-нибудь?

– Ну, не только, – пожала плечами Дина.

– Ох, – схватился за голову Брайдем. – Ну, об этом мы как-нибудь еще поговорим, а пока слушайте и запоминайте. Тайные ходы, даже если вы их найдете, должны оставаться тайными. По простой причине. Мы в крепости не просто так. И четыре предела на ее входе – тоже не просто так, откуда бы они ни взялись. Знаете, сколько мерзости они остановили на входе в крепость? За тысячи лет немало было охотников добраться до здешних богатств. Не о золоте и камнях драгоценных речь, их здесь, считай, и вовсе не было. Богатства – это память, книги, оружие. Вот все эти стены! Между прочим, каждый из вас оказался здесь опять же не случайно, а мог оказаться совсем в другом месте. Так ведь Гаота?

Она ничего не сказала, лишь кивнула и стиснула зубы, чтобы не раскиснуть.

– Не думайте, что те, кто хотел бы заполучить вас, отказался от этой мысли, – продолжил Брайдем. – И не думайте, что за этой крепостью не следят злые глаза. Или вы не видели среди зимы пару очень неприятных личностей на той стороне пропасти?

– Видели, – кивнула Дина. – Но как они до нас доберутся?

– Могут добраться, – вздохнул Брайдем. – И тайные ходы можно искать не только с этой стороны, и мы не всю жизнь будем сидеть за этими стенами. Уже этим летом многие из вас покинут их, чтобы проверить, чему вы успели научиться. Ненадолго, впрочем. И этот тайный ход, весть о котором вы по моей глупости разнесли уже по всему Приюту, нам в этом должен помочь. К счастью, по нему из крепости можно только выйти, вернуться будет сложно. Возвращаться вам придется через четыре предела.

– А куда мы пойдем? – загорелась Дина.

– Всему свое время! – поднял руки Брайдем. – Узнаете. Поймите, уже сейчас по всей Ардане наши друзья ищут одаренных детей, которым угрожает опасность. Помогают им скрыться или готовят перебираться сюда. Этот приют надолго. И мы будем защищать его, даже если вовсе исчезнут четыре предела!

– Восемью воинами? – усомнилась Йора.

– Каждый из нас воин, – покачал головой Брайдем. – И каждый из вас будет воином. Эта крепость – наш дом. Почему бы ее не защитить? Запомните, у нас очень много работы и очень много… того, о чем мы должны позаботиться. Но если вам удастся еще что-нибудь найти, найденное должно остаться скрытым для всех, кроме вас, меня ну и Гантанаса.

– А как же Юайс? – с огорчением прошептала Гаота, отчего Дина и Йора прыснули. – Ему тоже ничего нельзя говорить?

– Ему я сам скажу, – буркнул Брайдем. – И всем, кому надо, я тоже сам скажу. Имейте в виду, что если бы я не был смотрителем Приюта, а подвизался где-нибудь, не дай бог, в Черном Круге или даже в Очаге, о чем вам знать пока что рановато, я бы все сделал для того, чтобы здесь – в Приюте Окаянных у меня была пара, а лучше не одна пара ушей и глаз.

– Это как? – с ужасом схватилась за уши Дина, и тут же закрыла ладонями глаза.

– Вместе с головой и остальными причиндалами, – успокоил ее Брайдем.

– Это вы про лазутчиков сейчас говорите? – загорелась Йора.

– Спокойно! – с раздражением хлопнул себя по колену Брайдем. – Будь я проклят! Забудьте про лазутчиков! Если вы еще лазутчиков начнете искать, я точно запрещу вам поиски тайных ходов!

– А что вы говорили про опасность? – напомнила Гаота.

– Не говорил, а повторил и еще раз повторю! – повысил голос Брайдем. – Об опасности вы забывать не должны. И не только о том, что от времени своды тайных ходов могут обветшать и рухнуть вам на головы. И не только о том, что вольно или невольно вы можете нарушить защиту Приюта. Вы можете еще и попасть в ловушки, устроенные защитниками этой крепости сотни лет назад или же наткнуться в этих тайных ходах на врагов, которые пытаются пробраться в нашу крепость!

– Отлично! – принялась шарить рукой по поясу, на котором опять не оказалось меча, Дина. – И мы сразимся с ними!

– Только не это! – замахал руками и поднялся на ноги Брайдем. – Но если что-то подобное случится, я разрешаю не просто бежать прочь из того хода, а что было силы орать и визжать!

– Интересная мысль, – задумалась Йора. – Пожалуй, нам стоит поупражняться.

Упражняться они не стали, более того, девчонкам пришлось надолго отложить поиски других тайных ходов, потому как неожиданно оказалось, что в конце первого года обучения им предстоят серьезные испытания, как сказал тот же Юайс, с опасностью если не для жизни, то для здоровья, правда, может быть, лишь для душевного. В любом случае все их наставники, словно сговорившись, принялись нагружать воспитанников разными сведениями и наставлениями, словно от успешной сдачи испытаний их подопечными зависело благополучие их учителей. Даже Пайсина резко увеличила нагрузки на учеников, добавив в их занятия трудные упражнения с лазанием по канату и по толстой и не слишком толстой веревке. Отчего-то каждый наставник считал, что его предмет самый важный, и даже Ориант требовал, чтобы его воспитанники безошибочно угадывали вид и пользу или опасность всякого растения, всего лишь посмотрев на его засушенный лист. Чего уж говорить о Бейде, Гантанасе или тех же Роуте и Деоре. Весна уже властвовала вовсю, а первому потоку воспитанников Приюта Окаянных некогда было даже посмотреть на весеннее небо и погреться на солнце. Так или иначе, но когда уже и Медвежье урочище за Козлиной пропастью стало из белого рыжим от прошлогодней травы, и несколько небольших весенних лавин сошло с горного склона с обратной стороны Приюта Окаянных, завалив грязным снегом и льдом Сторожевую башню, девчонки все еще не могли возобновить свое следствие.

– Интересно, – ворчала Дина, морщась от боли в натертых до мозолей ладонях и разворачивая костяшками пальцев пергамент по основам устного колдовства на одном из столов читального зала, который, к удивлению книжника Скриба, стал частично наполняться по вечерам, – платят ли нашим наставникам вообще жалование? Или они работают за еду и за кров? Здесь же нет никакого рынка или лавки. Зачем им деньги?

– Ну, ты скажешь тоже, – мотала головой Йора, разбирая староарданские буквицы, – может, у них семьи? Или престарелые родители? Или еще что? Да и не навсегда же они здесь. Нет, бесплатно никто работать не будет.

– А я бы могла, – зевнула Дина. – Преподавала бы здесь какой-нибудь предмет, к примеру, то же устное колдовство, когда сама его освою, конечно, ела бы стряпню от Хилы, получила бы жилье в доме наставников. Чем не жизнь?